ВЕРНОСТЬ

Родился и вырос я в городе. Как и большинство городских девчонок и мальчишек, мечтал иметь дома верного и преданного друга — собаку. Но в то время наша семья занимала небольшую комнату в коммунальной квартире. И для того, чтобы завести в доме собаку, требовалось согласие соседей.
Другой моей страстью были голуби. Именно страстью, иначе не назовешь те чувства, которые овладевали мной при виде быстрокрылой стаи, стремительно описывавшей широкие круги над нашим двором. Я мог часами с замиранием сердца следить за всеми нюансами голубиной жизни. И отец, уступив, наконец, моим настойчивым просьбам, однажды объявил, что пару голубей мы, вероятно, купим. Если, конечно, это не отразится отрицательно на моей учебе.
У нас был небольшой дачный участок с домиком. На его чердаке я отгородил небольшой закуток, в стене пропилил квадратное окошко, снаружи пристроил вольер из сетки - жилище для моих будущих питомцев было готово.
Наступил долгожданный день. В одно воскресное утро я стал счастливым обладателем пары чудесных белоснежных птиц.
Среди наших соседей по даче нашлись люди, кто когда-то тоже держал голубей. Они наперебой давали мне советы, как правильно кормить, содержать и приучать голубей к новому дому.
Дело было в дни летних школьных каникул. И я, замерев часами просиживал на чердаке, наблюдая за поведением и жизнью своих питомцев. Со временем я даже научился подражать призывному зову голубя и голубки и мог предугадать поведение птиц в той или иной ситуации.
Однажды в углу чердака в незамысловатом гнезде, сооруженном голубями из сухих веточек и соломы, появились два яйца. Радости моей не было предела. Я начал отсчитывать дни, делая ножом засечки на доске. На семнадцатый день в гнезде появился первый птенец, через день — второй. С этого времени, следуя советам соседа дяди Сени, я стал выпускать голубей на улицу.
Как-то рано утром раздалось резкое хлопанье крыльев. Выбежав во двор, я увидел, как пара моих голубей плавно, широкими кругами набирает высоту. Сердце мое радостно, забилось. Для меня больше ничего не существовало: я видел только две белые точки на фоне чистого синего неба, медленно, но неумолимо исчезавшие вдали.
И вот я потерял их из вида.
Мучительно долго тянулся час за часом, а пара не появлялась. Только к середине дня тревога улеглась: с огромной скоростью на бреющем полете мои голуби, промахнувшись мимо посадочного шеста и сделав крутой вираж в воздухе, с шумом опустились на крышу.
После этого случая они больше ни разу надолго не покидали своего круга над домиком. Дни шли за днями. Первые птенцы встали на крыло, а "старики" поочередно насиживали новую кладку.
В один из жарких солнечных дней я загорал на крыше и вдруг увидел прямо над собой, высоко в небе незнакомых голубей. Они находились на большой высоте, и я не мог разобрать, машут ли они крыльями. Впечатление было такое, что они свободно парят в восходящих потоках воздуха. Необыкновенное зрелище продолжалось в течение двух часов. Затем "чужаки" начали быстро набирать высоту. Это казалось совершенно невероятным, так как высота и без того была предельна. Однако птицы уверенно уходили все выше и выше и вскоре вовсе исчезли.
Вечером отец и дядя Сеня моему рассказу о загадочном событии не поверили. Говорили, что голуби так летать не могут и что, мягко говоря, я все придумал. Однако на следующий день история повторилась. Так продолжалось несколько дней кряду. У знакомого соседа я выпросил на время сильный полевой бинокль. Так как голуби появлялись примерно в одно и то же время, а действие разворачивалось в одной и той же последовательности, то в очередной раз их появление не было для меня неожиданностью. С помощью бинокля я рассмотрел птиц во всех деталях. Они были красного цвета, а хвосты — совершенно белые. Голуби держали крылья над головой направленными вперед. Слегка покачиваясь и чуть шевеля концами крыльев, они безо всякого напряжения парили над землей, то немного опускаясь на широком, как веер, распушенном хвосте, то вновь поднимаясь ввысь.
Каждый день я с нетерпением ждал часа, когда вновь увижу необычайных птиц. Ждал я и выходного дня, когда дядя Сеня и отец не пойдут на работу и я смогу убедить их в существовании чудо-голубей. Наконец этот день наступил. Лишь только завидев голубей в небе, я сразу же позвал взрослых. Они немало удивились. Тут же в воздух были подняты мои белоснежные птицы - в надежде на то, что "чужаки" подойдут к ним. Но характер лета моих голубей не соответствовал стилю белохвостой пары, да и высота, на которой она парила, была недосягаема для моих птиц.
Теперь и взрослые, когда у них случалось свободное время, восхищенно следили за полетом незнакомых голубей.
Жара сменилась непогодой. Просыпаюсь как-то от мощных порывов ветра за окном. Крупные капли дождя бьют по жестяному карнизу. Небо заволокло низко проносящимися над землей черными тучами. К середине дня пошел град. Выбежав на улицу, чтобы закрыть парник, я по привычке посмотрел вверх и обомлел: совсем низко над землей, сопротивляясь ветру, метались белохвостые голуби. Они старались как можно ближе прижаться к земле. Впервые увидев их так близко, я удивился их размерам. У них были огромные и широкие крылья, почти вдвое больше, чем у моих голубей, широкий веерообразный хвост. По форме они напоминали круг. И то что раньше помогало птицам парить в воздухе, сейчас играло гибельную роль: ветер гнал их как опавшую листву, Голуби, выбиваясь из сил, старались удержаться на лету. Не помня себя, я залез на голубятню, схватил лучшего из моих голубей и подбросил его в воздух в надежде, что он послужит для попавших в беду птиц своеобразным маяком. Попытка увенчалась успехом, и вскоре вся тройка сидела на крыше дома. Однако несмотря на призывные звуки, подаваемые мной, на зерно, которое я насыпал в кормушку у них на виду, птицы никак не хотели заходить внутрь голубятни. Видимо, только беда заставила их сесть на чужой дом. Мне было жаль этих великолепных птиц, ведь ночью их, намокших под дождем, могло сбросить ветром на землю, а там...
Поэтому, Дождавшись темноты, я взобрался на крышу и попытался поймать голубей. К счастью, вымотанные борьбой со стихией, промокшие и голодные птицы дали взять себя в руки, почти не сопротивляясь. Я обогрел, обсушил и накормил их.. Глядя на голубей, я не мог поверить в свое счастье - мне удалось прикоснуться к ним. До сих пор они казались недосягаемыми.
На другой день небо прояснилось и вы¬глянуло солнце. Я выпустил "чужаков" на волю. Они сразу же стали быстро набирать высоту. До сих пор я наблюдал их только в полете. И диковинным было для меня то, что голуби совершенно не сходили на круг, а поднимались вертикально вверх, вращаясь вокруг собственной оси. Мне казалось, что подобно штопору, они ввинчиваются в небо. Набрав высоту, птицы прекратили вращение, распустили хвосты и распластали крылья, развернулись навстречу ветру и, слегка покачиваясь, быстро уносились все выше, влекомые невидимыми воздушными потоками. Спустя немного времени они совершенно скрылись из виду.
Три следующих дня я тщетно ждал встречи с белохвостыми. Небо было чисто, но птицы не появлялись.
Случилось так, что на неделю мне пришлось уехать в город. За моими голубями ухаживали отец и дядя Сеня. Когда я вернулся на дачу, конечно же, сразу поднялся на голубятню и оторопел от неожиданности: в углу чердака красный белохвостый голубь, постукивая крылом и призывно гукая, звал свою подругу на гнездо.
Так и прижились у нас голуби неизвестной мне тогда породы. Как они попали в голубятню — загадка не только для меня, но и для отца и дяди Сени.
Вскоре в гнезде новоселов появились яйца. С той поры полеты на пару прекратились. Днями, почти неотлучно, в гнезде находился голубь. И лишь ночью его место занимала голубка.
Однажды она как всегда ушла в полет, но вечером не вернулась. Голубь ни разу не покидал кладку, хотя был голоден и хотел пить.
Кормушку и поилку я пододвинул к самому гнезду. Не появилась голубка ни утром, ни вечером следующего дня.
Я сбился с ног, спрашивая соседей, не заметили ли они  чего-нибудь необычного. Обшарил все подозрительные кусты. Но мои поиски ни к чему не привели. Лишь через два дня дядя Сеня принес мне израненную птицу. Дробью была пробита грудь и искалечено левое крыло. Голубка потеряла много крови. От пищи она отказалась, только пила воду. Один из наших соседей вызвался вылечить птицу и взял ее  себе.
Прошло несколько дней, я помогал отцу пропалывать грядки и вдруг услышал бешеный лай соседской собаки. Она смотрела в одну точку, но я ничего не мог различить в кустах. Подойдя ближе, я увидел белохвостую, которая, волоча по земле раненое крыло, приближалась к нашему участку. Не разбирая дороги, я бросился к ней, но меня опередил сорвавшийся с привязи пес. В два прыжка он настиг беззащитную жертву...
Целую неделю голубь не покидал гнезда. Стало ясно, что рано или поздно, не дождавшись подруги, он оставит кладку. Такова
природа этих птиц. Чтобы не мучить голубя понапрасну, я убрал яйца из гнезда. Целыми днями он сидел в углу и воркованием и гуканьем звал подругу.  Мы привозили ему других голубок, но голубь либо не обращал на них внимания, либо начинал щипать их. Я больше не гнал его в небо. Он сам внезапно срывался с крыши и уходил высоко вверх. Ни разу не подошел голубь к белопёрой моей стае, кружившей далеко внизу. Изо дня в день он подолгу стоял на предельной высоте как символ  скорбного одиночества.  Мне было жаль его, но выхода я не находил.
Так прошло лето. Наступила осень, затем зима. Белохвостый голубь по-прежнему ежедневно уходил в небо и парил в морозном воздухе. У меня давно начались занятия в школе, и на даче я бывал реже. Однажды в ненастье я не нашел одинокого летуна. Не появился он и в последующие дни. Время шло. Наконец, я потерял всякую надежду. Только весной, когда сошел снег и весело зажурчали ручейки, в одном из дальних углов нашего участка, в густых зарослях малины, я обнаружил красные и белые перья. Это все, что осталось от белохвостого. Представилась мне картина его гибели: все мои голуби частенько слетали на землю поклевать зелень и в поисках камешков. Слетел за ними на землю и он. Зашел в кусты малины — как в тоннель со сводом из голых, но частых стеблей. Тут и настиг его, наверное, какой-то бродячий кот. Пригнутые к земле стебли не дали голубю взлететь.
С тех пор прошло почти 25 лет. Но я до сих пор помню ту белохвостую пару и отчетливо вижу синее небо и двух голубей, свободно парящих в беспредельной вышине.

Е.Сидоров

Газета «САМУР» апрель 1991г.