Голубеводы — о спорте без допинга, домашней ветеринарии и выведении новых рас
Верность, ревность и прерванное высиживание.
Голубеводство, наряду с макраме и авиамоделированием, кажется увлечением из советского детства, сложно стыкующимся с интересами и особенностями мышления поколения 2000-х. И действительно, в реальности, где навык раскрутки паблика определенно важнее ориентирования на местности по мху, голубеводство стремительно стареет. В Казани этим занимаются не больше 70 человек, и среди них — ни одного 20-летнего. «Инде» расспросил казанских заводчиков голубей о современном состоянии голубеводства, особенностях голубиного спорта и тонкостях чувственного мира птиц.
Валерий Варянин,
Председатель Казанского клуба спортивного голубеводства
Человеку нельзя без увлечений. Я, например, очень люблю природу, и у меня с детства были домашние животные. Впервые я завел голубей в четвертом классе, хотя в разное время у меня были собаки, хомяки, рыбки и кролики — благо я всегда жил в частном доме, где для них было место. Я не один такой, у моих друзей так же: мы не сидели у компьютера, нам все было интересно. В моем детстве почти в каждом доме разводили голубей — тогда была какая-то мода на них. Мы не могли позволить себе породистых птиц, потому что их особо и не было. Нам, мальчишкам, перепадали от профессиональных голубеводов «брачки» («бракованные» птицы, отличающиеся от принятого эталона внешнего вида конкретной голубиной расы. — Прим. «Инде»).
Сейчас в моей голубятне почти 300 птиц. Развожу две расы (так мы называем породы): спортивного голубя и декоративного бойного. Вторую вы могли видеть, например, в фильме «Любовь и голуби». Вообще пород голубей очень много, в одной Казани существуют три местные расы: казанский гривун, казанский панцерный, у которого платье (окрас. — Прим. «Инде») как у сороки, и казанские трясуны. Но последние вымерли. Вроде бы есть похожие птицы в Германии — возможно, это казанский трясун и есть, но подтвердить это никто из нас не может, так как даже самые старые голубеводы вживую птицу не видели. Кроме того, ныне здравствующий казанский голубевод Юрий Панаев вывел собственную расу — панаевского голубя. Он единственный в России, кто этого достиг. Конечно, каждому хочется вывести собственную расу, но на это может не хватить жизни — нужна серьезная селекционная работа на протяжении многих поколений птиц.
Со спортивными голубями я регулярно участвую в соревнованиях. Пару лет назад мой голубь занял четвертое место в общероссийском старте на дистанции 1050 километров — прилетел за полтора дня. Всего участвовали 2600 птиц. К слову, все призовые места заняли голуби Татарстана, и наш клуб по праву считается одним из сильнейших в стране. Голубь-спортсмен ничем не отличается от человека-спортсмена: ему также необходимы режим, особый рацион, витамины и регулярные тренировки. На Западе голубиный спорт, наряду с конным, считается дорогим развлечением и там на соревнованиях уже ввели допинг-контроль. Но у нас пока этого нет, потому что таких препаратов в России найти нельзя. Хотя спортивное голубеводство все равно сильно бьет по карману — нужно покупать корма, лекарства, витамины.
У каждого голубя на лапке есть родовое кольцо с индивидуальным номером. Также голубь чипируется — по чипу на соревнованиях определяют время финиша. В начале года мы заявляем птиц на соревнования, которые проходят летом. Тренировки начинаются весной, потому что морозный воздух губителен для птичьих легких. С каждым голубем нужно работать индивидуально: ежедневно я отъезжаю от дома и выпускаю птицу, постепенно увеличивая расстояние до 150 километров. Если голубь готов, отдаю его специальному человеку в Казани, который увозит птицу на место старта. Перед стартом голуби отдыхают. При условии хорошей погоды их выпускают в 5:00, и после этого мне остается только ждать. Я всегда стараюсь встретить голубя лично, чтобы сразу осмотреть, покормить и уложить его отдыхать. Да и голубю приятно, когда его ждут дома.
Профессиональный голубевод сразу видит, на что способна конкретная птица. Раскрытое крыло — как раскрытая книга: по форме и расположению перьев можно понять, для каких дистанций предназначена птица. Мы стараемся не спаривать птиц с разными «способностями»: у голубей, как и у собак, следят за родословной. Единая всероссийская база птиц ведется в Тюмени, и если спортивный голубь потеряет кольцо с номером, он сразу перестает чего-либо стоить. Я-то, конечно, буду продолжать его любить, но для других он станет простой птицей. В Казани хорошие спортивные голуби стоят 10−15 тысяч рублей, а в мире цены могут доходить до миллиона евро.
Все спрашивают, почему голубь так спешит домой. Тут главное — правильная мотивация. Если речь идет о самке, применяется гнездовой способ. Он основан на материнском инстинкте. Голубка высиживает яйца ровно 18 дней, и на 10−11-й день у нее начинает вырабатываться молочко — именно тогда у нее самая сильная тяга к гнезду, и нужно постараться рассчитать так, чтобы на дистанцию она вышла в этот момент. Вывозить позже нежелательно — передержка молока может отразиться на женском голубином здоровье. Есть еще «вдовий» метод — он для самцов. Неделю самца и самку держат отдельно, а перед стартом ему на мгновение показывают ее. После недели воздержания самец не сможет думать ни о чем другом. В этом случае особенно важно встретить голубя с дистанции, потому что за время его отсутствия в гнездо может прийти другой самец. В таких случаях завязываются тяжелые драки. Третий способ — ревность. Голуби сильно ревнуют, так как они заводят крепкие пары. После недели воздержания можно показать спортсмену его самку, сидящую с другим самцом. Когда к «вдовьему» методу добавляется ревность, это дает хороший результат — четвертого места я добился именно так.
Соревнования неизбежно ведут к потерям. Птицы сбиваются с маршрута, на них нападают ястребы, они попадают в высоковольтные провода. Бывает, голубь прилетает травмированным — в этом случае лечим, выхаживаем и даже зашиваем. В Казани неразвитая ветеринария по птицам, поэтому всему учишься сам. По идее, каждый член нашего клуба — уже неплохой голубиный врач. У меня был голубь-долгожитель, который умер в 19 лет. Помню, захожу в голубятню, он подходит ко мне. Взял его в руки — а он посмотрел на меня, повесил голову и умер. Честно говоря, в тот момент я даже пустил пару слез. Я звал его Дед. Через что только он не прошел: его гонял ястреб, он попадал в снегопады, были травмы. Верный был голубь — дождался меня, чтобы умереть. Я, конечно, не каждому голубю даю кличку, но из тысячи птиц своего безошибочно узнаю. То ли сердце подсказывает, то ли профессионализм. И голуби меня узнают и чувствуют — иной раз поднимешься к ним без настроения, посидишь рядом, и легче на душе становится.
Иногда птиц просят на свадьбы, но постоянно я этим не занимаюсь. Для таких целей люди выращивают голубей специально, и это правильно. Часто на праздниках люди выпускают обычных беспородных голубей, купленных на рынке, но это все равно что убить птицу, потому что у них нет дома и им некуда возвращаться. Они просто садятся на то место, где их выпустили, и ждут.
Главная проблема голубеводов — отсутствие молодежи. К сожалению, мои дети не интересуются голубями. В нашем клубе 18 человек и 20-летних среди нас нет. Но мы пытаемся заинтересовать молодежь: проводим выставки, хотя это стоит денег, подгадываем, чтобы они выпадали на дни школьных каникул. Дети вовлекаются очень тяжело: бывает, на «птичке» увидим, как ребенок с интересом смотрит на голубя, и наперебой начинаем предлагать ему любую помощь, лишь бы захотел завести птицу. Только сначала спрашиваем родителей. В этом году планируем проехать по школам с выступлениями и устроить детский конкурс рисунка. Очень хочется, чтобы молодежь любила живое.
Алмаз Загрутдинов